Шапочка, похожая на цветок колокольчик   Источник

Эта милая вещица в 20-е годы 20 века буквально накрыла женщин с головой. Речь идет о знаменитой шляпке-колокольчик. Звезды кино, девушки-флапперы, буквально все надели этот головной убор. Из описания мечты растратчика из "Бубнового дела" Булгакова:

Цитата:
Она вынырнула с Петровки. Юбка до колен, клетчатая. Ножки - стройности совершенно неслыханной, в кремовых чулках и лакированных туфельках. На голове сидела шапочка, похожая на цветок колокольчик. Глазки - понятное дело. А рот был малиновый и пылал, как пожар

Благодарить за это нужно известную шляпницу того времени Каролину Ребу (1837-1927). В 1865 году она открыла модный магазин в Париже на 9 avenue Matignon и проработала там всю свою жизнь. В течении 50 лет она была королевой креативных шляпок. Ее называли королевой модисток, так же как Ворта отцом высокой моды.

Она была первым модельером, украсившим дамскую шляпку вуалью. В 20-е годы она создает свою cloche hat (шляпку-колокольчик), но до этого была реставрация прошлых веков- шляпа "Гейнсборо" и шляпа в стиле натурщиц Вижи-лебрен. На Парижской всемирной выставке 1900 года Ребу представляла французскую коммерцию.

Марлен Дитрих была постоянно клиенткой дома Ребу, именно там она приобрела свои знаменитые береты, которые женщины до нее не носили. В 1860-е года у Ребу одевались Полина Меттерних и императрица Евгения. Приобретала у нее головные уборы и Эльза Триоле, посещая магазин часто в сопровождении Луи Арагона.

Шляпы-клош обычно изготавливались из фетра, носили их, надвинув низко на лоб. Часто, разные виды лент, прикрепленные к шляпам являлись своего рода "носителями информации" о владелице. Например, лента в виде стрелы означала, что девушка не замужем, но сердце ее не свободно. Туго завязанный узел означал, что перед вами замужняя дама, а пышный бант ярко сигнализировал о том, что владелица шляпки не замужем и заинтересована в знакомстве.

Клош идеально гармонировал с образом флэпперов, и существовала даже определенная манера его носить. Поскольку шляпка надвигалась очень низко и смотреть из-под нее было неудобно, женщине приходилось приподнимать голову и немного вытягивать шею.

Клош имел форму колокола - правда несколько более округлого, чем привычный колокольчик; искусные шляпницы изготовляли тульи клошей таким образом, что их форма могла визуально прибавлять клиентке роста.

Существовало множество разновидностей клоша - был даже такой, напоминавший по форме берет. Клоши отделывались весьма разнообразно: от цветных строчек "зиг-заг" в стиле арт деко до вполне стандартных украшений в виде букетов.

Идеальным материалом для изготовления шляпки-клош считался фетр, впрочем, летние модели делали и из соломки - при этом ее полировали или красили, чтоб с виду шляпка напоминала шлем. Другим вариантом была вышивка.

Фильм Легкое поведение

К концу десятилетия сложилась система, диктовавшая соответствие клоша с полями стилю casual, в то время как клоши без полей принято было носить в особых случаях. Состоятельные женщины украшали клоши брошами и клипсами - как правило, только с одной стороны. Такая ассиметрия вполне соответствовала стилю арт деко.

Отредактировано Grettel (2015-08-25 12:34:15)

"Интересно, что названия "шапочка-клош" и "клошары" - производное от одного и того же слова "колокол". Только шляпу так называют из-за формы, а французских бомжей - из-за Собора Парижской богоматери, куда бездомных пускали отогреться и даже пожить в пристройке типа общаги - они это отрабатывали тем, что звонили в колокол..."

______________________________________

"... Тэффи в своих довоенных фельетонах в “Возрождении” и в “Последних новостях” из недели в неделю описывала эмигрантов и их быт. Остроумно и порой зло.
Доставалось решительно всем, без исключения. Все же ее излюбленными “козами отпущения”, как она их сама называла, являлись стареющие, не в меру молодящиеся эмигрантки.
Помню, как в одном из своих фельетонов в “Последних новостях“ она издевалась над одной такой “козой”, потратившей с трудом скопленные деньги на покупку красного обезьяньего колпачка с победоносно торчащим вверх фазаньим пером. Колпачок этот придавал ее усталому, помятому жизненными невзгодами и непогодами лицу такой залихватский и вместе с тем жалкий вид, что глядя на нее, хотелось расхохотаться и заплакать над ней одновременно, а главное, посоветовать ей: “А ты бы в зеркало посмотрелась, чучело!”
Такие обезьяньи колпачки были тогда в большой моде и действительно уродовали неосторожно соблазнившихся ими немолодых женщин.
Бедные! Прочитав фельетон Тэффи, ни одна из этих молодящихся модниц не посмеет больше надеть свой обезьяний колпачок. А ведь он дорого стоил.
В тот же день мы с Георгием Ивановым отправились на какой-то очередной литературный вечер —их в те довоенные годы было очень много.
В антракте у буфета я увидела Тэффи и чуть не ахнула. На ее голове гордо восседал красный обезьяний колпачок с длинным фазаньим пером, совсем как в фельетоне.
Боже мой, как она могла надеть его? Она, должно быть — ведь она была необычайно чутка,— поняла, о чем я думаю, и, здороваясь со мной, насмешливо прошептала:
— А ты бы в зеркало посмотрелась, чучело! — и уже громко продолжала: — Только зеркало не помогает. По опыту знаю. Ведь я — по секрету признаюсь вам — чаще всего с самой себя списываю, себя описываю. “Познай самого себя” — если хочешь по-настоящему растрогать или рассмешить читателя. Это уже Гоголь до меня делал. Еще успешнее, чем я."
ИРИНА ОДОЕВЦЕВА «НА БЕРЕГАХ СЕНЫ»