Текст интервью взят с Аромании (надеюсь, не обидятся)))

Интервью с Roja Dove (Haute Parfumerie )

Оригинал _http://www.mimifroufrou.com/scentedsalamander/2007/11/interview_with_roja_dove_part_1.html

Великолепный перевод участниц форума getra, олдж, cinematique. Спасибо им огромное!

Уважаемые читатели, мы рады представить Вам господина Roja Dove. Все знают этого человека как профессора парфюмерии и основателя марки Haute Parfumerie (Высокая Парфюмерия), однако на этих страницах он выступит в другом своем качестве, о котором нередко вспоминают в последнюю очередь, - в качестве парфюмера. Недавно господин Dove выпустил парфюмерное трио, состоящее из ароматов названных Scandal (Скандал/Скандальная), Unspoken (Невысказанное) и Enslaved (Порабощенная), о которых мы рассказывали ранее, и которые являются его первым шагом к более широкому распространению изысканной парфюмерии. Слово «Haute» (Высокая) в названии марки «Haute Parfumerie» не случайно; магазин этой марки, расположенный в торговом центре Harrods, представляет уникальную коллекцию парфюма, достойную внимания самых искушенных знатоков.
Творения самого господина Dove как правило известны лишь немногим избранным, выходят очень ограниченным тиражом и, как Вы увидите из нашей беседы, поднимают концепцию эксклюзивности продукта на новую высоту.
Хотя составляющие «трио» ароматы доступны более широкой аудитории, чем предыдущие творения парфюмера, они по-прежнему входят в категорию нишевой парфюмерии, то есть состоят из высочайшего качества ингредиентов, обработанных с исключительной тщательностью. Именно качество компонентов и тонкость работы составляют понятие «нишевой парфюмерии» в лучшем смысле этого слова, хотя в последнее время это понятие неоправданно часто используется маркетологами для определения парфюмов, отличающихся лишь лимитированностью выпуска.
Интревью с господином Dove проходило по телефону, и иногда нам казалось, что это скорее дружеская беседа. Мы не только приятно провели время, но и получили возможность добавить еще несколько страниц к еще полной пробелов истории парфюмерии. Мы бы с удовольствием продолжили наш разговор с господином Dove, но приходилось учитывать некоторые временные рамки. Но даже несмотря на это, интервью получилось достаточно длинным, и мы решили разбить его на несколько частей. Сегодня мы предлагаем Вашему вниманию первую часть.

Marie-Hélène Wagner (MHW): Прежде всего позвольте Вас поблагодарить за то, что Вы согласились побеседовать с нами.
Давайте начнем с вопроса об истоках Вашего парфюмерного проекта. Вы занимаетесь парфюмерией вот уже больше тридцати лет, и должно быть долго готовились к его осуществлению. Был ли этот проект тем, что подтолкнуло Вас к решению стать парфюмером?

Roja Dove (RD): Непосредственно этим проектом я занимаюсь только два года, это не так много. В смысле, этот проект появился два года назад. Но парфюмерией я начал заниматься задолго до этого, создавая ароматы для очень ограниченного числа клиентов. Как правило, это были индивидуальные заказчики, и ароматы для них были именные. Я не очень люблю афишировать такие вещи. Иногда, конечно, об этом пишут, но, помимо индивидуальных заказов, у меня есть свой магазин - уверен, Вы о нем слышали - Haute Parfumerie в Harrods, там представлен ряд общедоступных парфюмов. Но даже они в каком-то смысле «спрятаны в ящике».
Мы достаем их только если чувствуем, что кто-то действительно поймет эти ароматы, и только пятьдесят человек из них смогут купить этот парфюм. Я создаю парфюмы уже много лет, но эти – первые, которые можно купить в магазине. Кстати, я начал отвечать на Ваш вопрос. Первым ароматом, над которым я начал работать в новом проекте, был цветочный аромат Scandal. Это было два года назад. Так что, сами понимаете, в парфюмерию я попал не из-за этого проекта. Я полюбил ароматы и то действие, которое они оказывают на людей, еще в детстве. И в некотором смысле, мне кажется закономерным, что я в итоге пришел к работе с парфюмерией.
MHW: Ароматы, о которых Вы сказали, что они «спрятаны в ящике», это те самые, о которых Clement [?] говорил как об «ароматах Roja»?

RD: Да, это именно ароматы Roja, безусловно. Всего их восемь, и как только они найдут своих хозяев - пятьдесят человек – история окончена. Точнее, она уже закончена.

MHW: Таким образом Вы хотите сохранить романтическую ауру вокруг аромата, добавить немного больше волшебства в его историю, чем это сейчас принято?

RD: Никогда. Ключевое слово тут – «никогда». Я никогда не думал об открытии своего магазина. Наверное поэтому у меня сейчас есть магазин высококлассной парфюмерии в Harrods. Именно потому, что я никогда к этому не стремился.

MHW: Неужели?

RD: Да, серьезно. Я никогда не думал, что моя жизнь сложится именно так. Магазин парфюмерии в Harrods – это своеобразный результат моих путешествий по миру. Просто чем больше стран я посетил, тем отчетливей понимал, что по всему миру люди недовольны теми невнятными в большинстве своем ароматами, что заполняют рынок и скучают по тем ароматам, которые любили. А часть людей вообще терялась в океане новинок.

MHW: Как верно.

RD: И вот, три года назад, я решил, что открою свой магазин парфюмерии – Roja Dove Haute Parfumerie в Harrods. Где-то за два года до открытия магазина я продал один из своих именных парфюмов через аукцион Christie's в пользу благотворительной организации «Terrence Higgins Trust London Lighthouse», одну из крупнейших благотворительных организаций Британии, борющихся с ВИЧ и СПИДом. Они каждый год проводят этот чрезвычайно гламурный благотворительный аукцион, где люди вроде Маноло Бланика выставляют на торги пару эксклюзивных туфель, и женщина, которая их купит, становится единственной в мире обладательницей такой модели; и я решил предложить им свой парфюм. Я достаточно близко знаком с ребятами из Baccarat, и они согласились изготовить для меня флакон такой формы, которая мне особенно нравится, такой, как флакон аромата марки Lubin, L’Océan Bleu, с дельфином.
И вот когда это событие получило определенную огласку, и мы открылись, люди решили, что мы предлагаем уникальные именные парфюмы. Это было не совсем правильно, и мы все время были вынуждены объяснять, что нет, это ошибка; и вдруг меня осенило: раз люди приходят, чтобы открыть для себя парфюмерию Roja Dove, почему бы не создать что-то специально для них?.. Я никогда не создавал ароматы на продажу. То есть, естественно, я надеюсь, что аромат будет куплен, и что людям он понравится, но это никогда не было основной целью. И вот, я взялся за изготовление «коммерческого» аромата. Я не хотел заниматься такими вещами как дизайн флакона, упаковки, организация продаж и так далее. Я в этом не силен, поэтому изначальным решением было создать аромат, разлить в стандартные флаконы и посмотреть, что из этого получится. И у этого эксперимента должен был быть какой-то определенный конец, иначе он бы слишком затянулся. Я решил, что для начала хватит пятидесяти флаконов.

MHW: Понятно...

RD: Так мы и сделали. Покупателям это понравилось, и я начал работать над вторым ароматом. Мы его выпустили, распродали все флаконы и продолжили работу над следующим парфюмом. Так и идет. Мы не кричим об этом на каждом углу. Люди, которые приходят в парфюмерный магазин могут даже не догадываться о существовании этих ароматов. И только если мы видим, что человек действительно разбирается в парфюмерии, мы даем ему шанс познакомиться с ними.

MHW: Хм, очень тонкое взаимодействие с людьми. Тогда у меня возникает вопрос: Вы сами создаете Ваши парфюмы, или работаете в команде парфюмеров?

RD: Я сам создаю свои парфюмы.

MHW: То есть, говоря техническим языком, Вы еще и «нос» Вашей марки... ясно. Очень интересно узнать об истории магазина Haute Parfumerie. На фотографиях он выглядит просто потрясающе.

RD: Спасибо.

MHW: Он производит впечатление маленьго уютного уголка, где можно отдохнуть...

RD: Я хотел, чтобы он был чем-то средним между кондитерским магазином и будуаром.

MHW: Ооооо... *смеется*

RD: Я хотел, чтобы люди не могли устоять против его очарования. Предположим, человек любит парфюмерию, и я хочу, чтобы при взгляде на витрину у него возникало ощущение, что он – маленький ребенок, который смотрит на витрину со сладостями.

MHW: Как мило!

RD: И он хочет до них добраться.

MHW: Как мило – давайте перейдем к вопросам о названиях Ваших парфюмов, в частности, нового «трио». Мне они показались очень интригующими, колкими, немного провоцирующими... Почему именно эти названия?

RD: Ну, я думаю, что основная мысль была в том, что все вместе они составляют единую композию – трио. И в итоге композиции Вы как бы оказываетесь в рабстве у чего-то. Человек безусловно может поработить вас.

MHW: Понятно...

RD: И может быть что-то должно было остаться недосказанным, так как если бы это было известно, это могло бы привести к скандалу. Названия работают как-то так.
Итак, как мы пришли к этим названиям? Scandal – аромат, построенный вокруг очень-очень насыщенныго аккорда белых цветов. Самое главное, чего я хотел добиться – это избежать той липкости, «джемовой» густоты, которая характерна для белых цветов, и, как вы знаете, белые цветы зачастую бывают слишком громкими. Но я люблю белые цветы за молекулу, которая называется «индол», и которая также присутствует в животных нотах. Человеческий мозг обрабатывает запах определенным образом: у вас есть часть мозга, которая отвечают за эмоциональное или иррациональное восприятие информации – мозжечок – и часть, которая отвечает за рациональное восприятие. И когда вы вдыхаете этот аромат, рациональная часть вашего мозга говорит о том, что вы обоняете большой букет цветов, а иррациональная немедленно реагирует на индольную ноту и тут же вызывает ассоциации с сексом.

MHW: Да...

RD: Это то, как мы воспринимаем индольные ноты. И мне кажется, что количество белых цветов в этом аромате предполагает такое большое количество индола, что если бы люди знали об этом, это бы вызвало настоящий скандал.

MHW: *смеется*

RD: Это... не совсем обман..

MHW: Ловушка? (прим. редактора: мы думали о мотыльках, для привлечения которых белые цветы выделяют индол)

RD: ... это как игра. Игра заключается в том, что одна часть мозга воспринимает аромат цветов, а другая, более примитивная, часть мозга немедленно рисует совершенно другую картину. И мне очень нравится эта идея.
Это все сказывается влияние Guerlain, где я проработал почти 20 лет – 19 с половиной – и некоторые из использующихся материалов мне очень хорошо знакомы, и они присутствуют во всех этих парфюмах. Например в верхних нотах всегда есть бергамот. В состав всех трех входит жасмин из Грасса и жасмин, который я покупаю у Robertet, который, как вы наверняка знаете, является поставщиком люксового сырья. Я покупаю тот же жасмин, что и Jean Patou и, насколько я знаю, я – единственное в мире частное лицо, которое покупает жасмин из Грасса.

MHW: Понятно...

RD: Вот как-то так... В сердце у вас всегда будет нота жасмина. Во всех есть чуточка ванили, оррис и все завершаются очень чувственным животным послевкусием, что для меня самое главное.

MHW: Понятно, все три аромата объединяет общая философия, все они раскрывают определенную идею. Но каждый из них принадлежит к одному из трех классических семейств.

RD: Именно. К отдельном семействам, как они определялись раньше. Большинство современных ароматов настолько посредственны, что их практически невозможно отнести к какому-либо классическому семейству, так как именно в базе, по которой и определяется принадлежность аромата, ничего не происходит. И поэтому в итоге от всех них остается лишь какой-то смазанный запах. Я всегда полагал, что людям свойственно предпочитать ароматы одного семейства ароматам других двух. Поэтому я бы противоречил сам себе, если бы создал только один аромат: первой же мыслью было бы, а что насчет других двух категорий? И что насчет людей, которым нравятся такие ароматы? Вот почему я решил создать сразу три аромата.

MHW: Понятно...

RD: Мне кажется, таким образом мы получим по одному аромату для любителей каждого семейства.

MHW: Тогда логично было бы предположить, что Вы планируете создать еще несколько парфюмов, чтобы раскрыть все семейства ароматов? Не так ли?

MHW: И, следуя логике, собираетесь ли Вы создать духи других парфюмерных семейств?

RD: Возможно. Это во многом зависит от того, чтО Вы понимаете под другими семействами. По моему мнению, цитрусовые – это часть шипровых. Возможно, я и захочу сделать одеколон, но это не очень вероятно. У меня уже есть один, очень красивый в «спрятанной коллекции».

MHW: “The Hidden (спрятанные, тайные) Roja Dove Fragrances (духи)” (смеется)

RD: Да (смеется)

MHW: The Secret..... (смеется)

RD: Понимаете, у меня нет на их счет никакого плана. Думаю, что все будет развиваться естественным путем. Они будут жить, так как они будут. Я сейчас работаю над мужским ароматом. Он родится тогда, когда родится. За этим нет никакого маркетингового плана. Это полностью творческий процесс, о котором, может быть, и думают люди, что это сумасшествие. Мне все равно.

MHW: Как я могу судить, некоторые духи стали популярными только благодаря своему качеству...

RD: Это то, на что я надеюсь, не желая быть обвиненным в самонадеянности, конечно. Я этим вот, что хочу сказать.. Люди спрашивают, когда я сделаю то или иное? Я не имею понятия. Только время скажет то, что оно скажет. И покупатель выберет.

MHW: Да, но с другой стороны, я недавно думала о марке Les Parfums de Rosine (старой), о том факте, Вы знаете, что их часто приводят в пример плохого маркетинга, что все шло бы успешнее, если бы маркетинг был лучшим, но недавно мне попалось интересное замечание Edmond Roudnitska, который считал, что у Les Parfums de Rosine есть проблемы с композицией ароматов. То есть, я не знаю, как это в точности происходит, но интересно понять зависимость, динамику между творческой и коммерческой составляющими аромата.

RD: Я думаю, что одна из больших проблем с Les Parfums de Rosine, я полагаю, Вы имеете в виду оригинальную, прежнюю марку (примечание редактора: марка была возрождена Marie-Hélène Rogeon)...

MHW: Да, оригинальную.

RD: Я думаю, что то что Вы не имеете веры в свое имя, чтобы дать его брэнду, что Вы используете для этого имя дочери, прямиком ведем к проблеме придумать, кто такая Розин, Вы должны придумать легенду, в то время как имя Paul Poiret до Второй мировой войны и было как раз таким исключительным, что имело свою историю. Таким образом, я надеюсь, не будучи самонадеянным, что мое имя достаточно известно, чтобы люди были заинтригованы. Понимаете, я надеюсь, что подтолкну людей искать ответ на вопрос: мы достаточно долго читали, чтО он пишет, его критические суждения..

MHW: Да, совершенно согласна.
RD: Да, и я столько лет был тесно связан с индустрией и качеством натуральных материалов для нее, что я уверен, что найдется много людей, которые захотят узнать, чтО я такое сделал, чтобы составить мнение об этом.

MHW: Обязательно. Octavian Coifan, который читает мой блог, и он – историк парфюмерии, он писАл о том, что могут возникнуть проблемы с названием “Scandal”, которое отсылает нас к такой классике...

RD: Как старый аромат André Fraysse’s для Lanvin....

MHW: Да, и какова Ваша точка зрения?

RD: Конечно, я знаю, что “Scandal” было названием от Lanvin. Конечно, мы это проработали с юристами по авторским правам. Они дали заключение, что оно полностью свободно.

MHW: Понятно.

RD: Похоже, что Lanvin не запатентовала его, что меня очень удивило. Они и имя “Rumeur” просто еще раз использовали, имя, которое, как Вы знаете, принадлежало другому старому парфюму. “Scandale” - я думаю, там было «е» на конце, хотя я не уверен.

MHW: Я такого не видела. Я точно видела его без «е» и обратила внимание, на то, пропущена она или добавлена.

RD: Не имею понятия. Мы пошли к юристам по авторским правам, они сделали надлежащий в таким случаях поиск, поэтому я уверен, что имя свободно, и мы могли его использовать.

MHW: Понятно

RD: И мы сделали это с каждым именем. Это норма.

MHW: Немного другой вопрос. Считаете ли Вы, что существуют мужские и женские аккорды, мужские и женские парфюмы, ароматы, гендерно ориентированные?

RD: Я всегда считал, что у парфюмерии нет пола. Я думаю, что половая принадлежность – это маркетинг. Я считаю, что кожа женщины, потому что она – женщина, пахнет по-другому, чем мужская. И запах духов, таким образом, будет по-другому с ней взаимодействовать. Я считаю, что всегда пленительно то, что женщина носит мужской парфюм. Я не знаю ни одну женщину, которую бы смутили мысль о мужских аккордах в ее парфюме. Примером может быть Eau Sauvage и то, как массово женщины им пользовались, когда он был запущен. Мужчины гораздо реже носят парфюмы и даже если на них написано «для мужчин», я уверен, что они все равно предназначены женщинам. На своих духах мы не пишем, что они для одних или для других. В большей степени они ориентированы на женскую клиентуру, но я знаю одного или двух мужчин, которые могли бы носить один или два моих аромата.

MHW: То есть, существует простор для личного вдохновения?

RD: Да, я уверен, что он всегда существует.

MHW: Так же интересно спросить Вас, вдохновлялись ли Вы чем-то из парфюмерной классики, когда создавали Ваше трио?

RD: Если говорить о Scandal, то определенно нет. Scandal – он сам по себе. По отношению к нему существовала другая особенность: чтобы в нем не было тягучего качества парфюмов типа Fracas. Хотя я обожаю Fracas и думаю, что это – явление. Понимаете, я не хотел такого типа гармонии, как в ароматах Fracas, Chloé, Jardins de Bagatelle,…То есть я больше хотел, чтобы он не был похожим на, чем был. И было бы любопытно, когда у Вас появится возможность понюхать Scandal, как когда она появилась у 97 журналистов, которые были на запуске, хотя заявились 95, а мы ждали 65, потому что треть обычно не приходит..

MHW: Смеется

RD: Каждый, кто подошел ко мне и понюхал аромат, сказал, что понравилось то, что они не могут определить его..

MHW: Интересно..

RD: Они не могли сказать: «о, да, это мне напоминает вот это». Если говорить об Unspoken, который шипр, то я бы мог сказать, что в базе, глубоко спрятанные, Вы можете услышать кое-то от Tabac Blond и кое-то от Mitsouko. Но в целом он не похож ни на одного из них. В начале у него – сверхдоза жасмина, того чудесного Грасского жасмина, который имеет чудесную, почти фруктовую ноту. Но она не та, которая есть в Femme или в Mitsouko. И не такая, как есть в других фруктово-цветочных.

MHW: Она нежнее?

RD: Она чудесная, она – другая.

MHW: Ok, ok….

RD: И нота жасмина в Unspoken очень обширная. Ее определенно не должно быть там в таком количестве. И я также «поиграл» с понятием «шипр». Древесные ноты, которые Вам предстоит узнать, это ветивер, древесная классика кедра и то, что я добавил – сандал. Я думаю, что это очень интересно: добавить сандал с очень легким шепотом ванили в нем. То есть, в нем много того, что не будет классической структурой. И я думаю, что хотя все три мои парфюма своим вдохновением обязаны классике, так же как и качеству и количеству натуральных материалов, но это не взгляд назад. Я использовал мое современное знание жизни и знание того, что есть духи, старые и новые. Это моя собственная барабанная дробь. История Unspoken... это очень-очень освобожденный запах. Меня всегда веселит, что люди думают об англичанах..., может эта репутация сейчас разрушается, но всегда думали, что англичане очень сдержанные..

MHW: Да, это стереотип..

RD: Конечно, я имею в виду, если Вы сравните тот образ, который есть у людей, образ англичан и людей «латинского мира»

MHW: Смеется, французов..

RD: Да, одни холодны, другие – теплы..
MHW: Ответ не слышен из-за смеха

RD: Конечно, вся эта история есть в шипрах.

Сегодня профессор и международный эксперт в области парфюмерии Roja Dove делится с нами своими мыслями о возрождении шипров и о том особенном клейме соблазна, проводником которого являются именно шипры, в отличие от ароматов восточного направления. Далее, он рассуждает о состоянии парфюмерной отрасли и о роли новых и традиционных средств массовой информации в образовании и продвижении парфюмерной культуры.

RD: О шипрах я могу рассказать целую историю. Я думаю, что восточное направление целиком посвящено возможности соблазнения. В восточных ароматах все точно подобрано: вырез декольте, высота каблуков, оттенок помады и все такое. Однако я считаю, что все они только дразнят, они дразнят и обещают. В то время как шипры являются именно теми ароматами, которые по-настоящему соблазняют.

Для меня они наиболее чувственные и/или сексуальные из парфюмерных композиций. Я так считаю, потому что я англичанин и я горжусь этим фактом и я горжусь тем, что работаю в области, в которой первую скрипку играли французы очень и очень долго. Мне также в голову приходит одна такая нелепая мысль, очень странная идея о черно-белых фильмах 1950-х годов, в которых женщины носят эти безупречные костюмы, юбки всегда очень, очень узкие. И часто женщина играет роль квалифицированного секретаря или офисного работника (такова была ее ниша в обществе) и, когда она выходит из кабинета мужчины, камера всегда движется вниз по ее спине и вы думаете про себя, что под этим узким платьем, точнее, юбкой, есть чулки и пояс, и подвязки, и нижнее белье, однако даже ни намека на все это вы не замечаете. И мне нравится эта мысль, потому что и шипры, как те женские костюмы, выкроены в строгом стиле. Главное в шипрах – их строгий стиль, недосказанность и покрой, как у костюма от лучшего модельера. Вот почему я назвал его (свой новый парфюм) Unspoken – потому что это аромат, в котором основное – это «дисциплина» и сдержанность, то есть то, что главное в шипрах. Однако кто знает, что скрывается под этой маской? Все, что вы можете вообразить и на что вы можете надеяться. Но вы не посмеете спросить. Вот почему это Unspoken.

Marie-Hélène Wagner: Да, я понимаю, я понимаю. То есть не буду говорить все, что думаю, однако согласна с тем, что шипрам иногда присуща та утонченность, которой не хватает ароматам восточного направления. Шипры более сложны, чем восток, для восприятия и они также определяют дистанцию, социальную дистанцию со, скажем так, потенциальными поклонниками. Шипры отличает то, что я бы назвала «кильватер», пенистая волна, тянущаяся вслед за кораблем, мощная, как канат.

RD: (смеется) Да, это точно. Я думаю, вы совершенно правы. Я считаю, дело вот в чем – в контрасте между женщиной, одетой в очень, очень, очень красивое простое платье от Valentino и кем-то, кто выходит на улицу в одной подвязке. Для первой важно быть в центре внимания, для второй – чувствовать себя комфортно в своей собственной коже. Я считаю, что шипры не приемлют абсолютно никакого компромисса. Это женщина, которая предпочитает владеть одним кожаным изделием или ювелирным украшением вместо того, чтобы иметь много броских вещей, на которые все должны смотреть и смотрят. Мне кажется интересным, что шипры возрождаются. Я очень, очень этому рад.

MHW: О да, определенно есть возрождение, совершенно согласна с вами.

RD: Я это предсказывал последние три года. Я говорил, что следующим основным трендом будет шипровая композиция. И так замечательно наблюдать, что это происходит. Возвращаясь к разговору об Enslaved /еще один новый аромат RD/, чего я избегал в этом аромате – это классической, традиционной восточной композиции с огромной дозой ванили и кумарина и всего того, что для этих ароматов является клише. Скажу сразу, я считаю, что хороших ароматов восточного направления очень и очень мало.

MHW: Какие конкретно ароматы вы причисляете к “хорошим»?

RD: Все это, конечно, очень субъективно. Однако я считаю, что в этот список стоит включить Shalimar, Vol de Nuit, Opium, возможно Must de Cartier (хотя, возможно, и нет). И я действительно думаю, что таких ароматов очень и очень мало. По моему мнению, большинству восточных парфюмов свойственно это клише – слишком большая доза ванили. И когда люди работают над созданием новых восточных запахов, они всегда попадают в эту ловушку. Я убежден, что это ловушка. И я считаю, что клише – это ловушка. Поэтому в моем парфюме переплетаются разные вещи. Начало такое... в нем есть яркая гесперидная (hesperidic) нота и чуть позже – щедрый цветочный аккорд с небольшим уклоном в сторону композиционного стиля L'Origan, с нотой гвоздики, хотя по-настоящему не доходящий ни до L'Origan Coty, ни до Opium, который, несомненно, был создан под влиянием этой композиции. Далее вы чувствуете немного дубового мха, что очень необычно для восточного аромата, и еще я использовал кедр вместо традиционного сандала, и ветивер. То есть я использовал то, что делает аромат не столь перегруженным сладостями, сколь восточные парфюмы часто являются. Далее аромат уходит в широкую восточную базу. Таким образом, идея Enslaved заключается в том, что вам придется подождать, прежде чем дойти до конца, вам придется открыть для себя нечто, что покорит либо вас, либо того, кто... Не знаю, сработает ли эта идея.

MHW: Очень многообещающе (смеется).

RD: В этом идея и заключалась. Я хочу сказать, что Enslaved, как мне кажется, представляет собой очень не простую композицию.

MHW: О, это интересно...

RD: И в нем используется множество парадоксальных и даже немного несовместимых ингредиентов, точнее, то, что обычно считается несовместимым. Знаете, в верхних нотах есть чуть-чуть герани. А герань традиционно больше используется в фужере.

MHW: Да.

RD: Вот так все и построено. И в конце концов, парфюм раскрывает свою невероятно мягкую, очень-очень теплую, очень чувственную базу и я надеюсь, что база – это то, что будет притягивать людей, покорять их.

MHW: О да, база должна с этим справиться (смеется). Последнее слово за ней.

RD: Точно.

MHW: Я вот что подумала: хотя, это и выглядит немного как поучение, но все же спрошу вас о комментарии, который вы дали Cosmetic News, что «парфюмерная индустрия была убита пятью огромными стервятниками...»

RD: Когда я был молод, я начал работать в этой области... раньше можно было найти разный ассортимент в разных магазинах. Сегодня вы можете отправиться из одной страны в другую и обнаружить один и тот же ассортимент, перелететь с одного континента на другой и обнаружить все то же самое. Я думаю, что «глобализация», повторю это жуткое выражение, добралась почти до всего. Она определенно добралась до нашей отрасли. И я думаю, что если раньше в нашей профессии был слышен голос парфюмеров, то сейчас в ней слышен голос маркетологов.

Я считаю, что они слишком долго были у власти. И я думаю, что они уже начинают сталкиваться с неблагоприятной реакцией. Я думаю, что наша отрасль, в некотором смысле, вновь открывает себя. Интересно наблюдать, как Chanel выпускает шесть новых ароматов, созданных Жаком Польжем, для бутика. Интересно наблюдать, как Jean-Claude Ellena вошел сейчас в Hermes. Однако Hermes вновь открывает для себя собственное наследие. Кроме того, есть еще целая линия Hermessance, которая, как мне известно, начала создаваться до него (Ellena). Однако есть еще и Armani Collection Privée. Есть еще Tom Ford со своими двенадцатью ароматами. Мне кажется, мы наблюдаем, как ароматы неосновного направления вновь прорываются в парфюмерию, хотя и в небольшом количестве. Существуют, конечно, компании, Дома, как Serge Lutens с ароматами, созданными Chris Sheldrake и... /пропущено/… я там был довольно много времени. Annick Goutal, которая, правда, кажется, немного застряла в своей колее – я думаю, им нужно вновь открыть себя. Есть Дома такого типа, которые существуют уже довольно давно. Однако идет новая волна, в которой цена не будет являться главным фактором, эти люди не заботятся о том, нужно ли им выпускать парфюм в тридцатимиллилитровом флаконе... /пропущено/... с чем-то бесплатным. Знаете ли, это уже стереотип, сложившийся на рынке. И я думаю, я уверен, что это ужасный позор, когда огромные корпорации покупают все, и часто покупая марку, бренд они заинтересованы не в марке, а в тех доходах, которые она им принесет.

MHW: Звучит парадоксально, когда вы говорите, что маркетологи задействованы на первых ролях, а парфюмеры стали персонажами второго плана. Тем не менее, в то же время в нашей культуре, то есть в нашем восприятии парфюма и парфюмерии, парфюмеры становятся более заметны благодаря средствам массовой информации. Если вы для себя тоже видите этот парадокс, как вы можете его объяснить?

RD: Я думаю, что информация в принципе стала более заметна и доступна просто из-за того, чем мы занимаемся в повседневной жизни. Кто имел доступ в Интернет, когда творил Roudnitska? Или Germaine Cellier? Я считаю, что сегодня люди знают имена парфюмеров только потому, что у них есть легкий доступ к информации. Однако я полагаю, что вы говорите о явлении, которое, если позволите, на мой взгляд, очень особенное. Люди, которые заходят на ваш сайт – это люди интересующиеся данной тематикой. Если вы заговорите с большинством людей на улице, они вам скажут, что никогда не слышали ни о каких парфюмерах.

MHW: Да, согласна полностью, да… Пытаюсь представить...

RD: Я думаю, что ваша аудитория необычна, утонченна, в своем роде, и я согласен, что, по крайней мере, эта аудитория может сейчас легко найти информацию о парфюмерах. Если такая аудитория существовала 40 лет назад, получить доступ к этой информации им было намного сложнее. Я бы так подумал.

MHW: Да. Ммм, у меня вопрос, касающийся истории. Возможно, сейчас не время задавать его, однако это правда, что парфюмеры стали играть более заметную роль в течение нескольких последних десятилетий и то началось до, скажем, появления на свет интернет-блогов.

RD: О каких конкретно парфюмерах вы говорите?

MHW: Вспоминаю интервью с Oliver Cresp, в котором он сам лично сказал, что журналисты стали брать интервью у парфюмеров и это было новым - не могу сейчас вспомнить, когда это началось.

RD: В конце 1970-х – начале 80-х...

MHW: Да, похоже...

RD: Думаю, начало этому положил Robert Guerlain, который работал во Франции над такой штукой, которую потом назвали The Jasmine Awards, вы о ней наверняка слышали.

MHW: Да, слышала.

RD: Он считал, что статьи о парфюмерии были совершенно банальны. И он полагал, что так как отрасль тратила огромные деньги, довиваясь благосклонности журналов, то журналы были обязаны как своим читателям, так и рекламодателям, повысить уровень качества статей, которые они писали.

MHW: Понятно…

RD: Не знаю, было ли это единственной причиной, но уверен, это явилось одним из главных катализаторов процесса. Тем не менее, это началось во Франции, пользовалось большим успехом, потом перенеслось и в Британию – не знаю, существует ли подобное в других странах. Я думаю, куда еще они могли пойти, журналисты, - только к создателям, от них все и началось. Возможно, это был один из катализаторов.

MHW: Очень интересная мысль, я уверена, что это было одним из способствующих развитию факторов.

RD: Да, одним из катализаторов процесса.

MHW: Часть вашей работы связана и с историей ароматов...